В последнее время я мало творю. Меня поглотила обыденность, все мои слова сводятся к описанию происходящих в моей жизни событий, причем если я не запишу все сразу, буквально минут через 15 после свершения, я не могу уже различить ничего яркого и интересного. Хотя его много, и я все это помню… Но не могу воспроизвести. Могу только закрывать глаза и ловить снова отголоски того, что только что со мной происходило.

Я чувствую себя розданным. Чувствую, что щедрые потоки моего воображения были расхватаны, как конфеты, теми, кто вряд ли ими сможет в полной мере насладиться. Если из огня растащить все горящие поленья, они быстро потухнут по отдельности, а кострище еще по привычке будет отдавать какое-то тепло, пока не затухнет совсем. Я уже потух, я только поднимаю вокруг себя оставшийся пепел, в серой его пыли видя былое величие, былую красоту, былые возможности. И ничего по сути не изменилось — те же люди, те же руки, те же глаза смотрят на тот же мир, слишком много сил в свое время забравший, чтобы быть нереальным.

Оглядываясь назад я пытаюсь найти ошибку, или хотя бы точку отсчета этого угасания. Когда из огня унесли первый алый сгусток углей? Да сам отдал. Отдал целиком целые образы, все, от имен, до слов, вылетающих из мной же созданных губ. И теперь, смотря на то, как эти образы живут отдельно и во что они превратились, я не испытываю былой радости. Я перфекционист, я не могу смириться с тем, что то, чему я дал жизнь, имя, лицо, даже характер от части, чему передавал собственные надежды и мечты, живо где-то вне моего воображения и не буду скрывать, без моего управления. И хотя это уже не мое, а какая-то кривая, бессмысленная пародия, я обворован, причем нелепо и глупо, как будто отдал это свое, важное сам, откупаясь от чего-то постыдного. Я не могу говорить об этом, могу только винить себя и день за днем чувствовать, как пепел и злоба заполняют внутри все, и как пепел этот не может вырваться, дать жизни новому огню.

Я всегда открещивался от ненависти, свято веря, что безразличие куда вернее и правильнее. И похоже, что я перестарался.

Действия всегда важнее проклятий, даже самых страшных, почему только понимают это столь немногие… И почему чувствую это только я один? Хочется найти того Робин Гуда, который сделает уже наконец все «по справедливости».

Или пожирателя грехов. Того, кто согласится разделить пополам все это, увидев в этом упавшем человеке, человеке, который из чистого упорства и нежелания проигрывать ползет по жизни дальше, требуя ее перехода в новую эпоху, не только столбик сигаретного пепла, но и кого-то, кто может создавать, любить… и воскрешать.