И всё — ложь, предательство, шелуха,
Карнавальных масок венец.
Продадут и душу, и потроха
Те, кому ты был как отец.
Не ищи сочувствия в их сердцах -
Себялюбия там цветы.
Все труды твои превратились в прах,
Только им безразличен ты.
Твоя власть и преданность им нужна -
Это кровь будоражит им.
Только если спросишь: «Зачем вам она?»
Сразу станешь для них чужим.
Прикрываясь масками, как щитом,
Тебе всадят под ребра нож.
Ты пойми уже — им плевать на то,
Что от этого ты умрешь.
Их волнует, знаешь ли, лишь одно -
Своя шкура и свой комфорт.
О других подумать им не дано.
Им нужны не друзья — эскорт.
Ну а ты смирись, отряхнись и встань,
Вырви нож и отбрось в огонь.
И пускай от крика болит гортань,
Пусть ты хочешь забыть, как сон
Эти клятвы — черную ложь и лесть,
Выражения лиц людей,
Позабывших совесть, любовь и честь...
Подожди. Поддержи друзей.
Тех, кто среди бури тебя держал,
Кто с тобою хлебнул сполна,
Кто помог достать из груди кинжал -
Теперь помощь и им нужна.

И шепчу я тихо: «Господи, ты мне ответь,
Объясни, неразумному, и не посмей солгать,
Почему же тех, за кого был готов умереть,
Нынче мне, признаться, хочется лишь убивать?..»

Я бегаю между мертвыми вокзалами. На вокзалах сотни людей, все едут куда-то, все чем-то заняты, но именно для меня они все мертвы: я никуда не уезжаю и ниоткуда не приезжаю. Просто нахожусь в нужное время в нужном месте, готовый подать руку, если попросят, и опереться на чужую, если в очередной раз споткнусь сам.

Но это все не то. Это все суетно и совершенно не нужно: пока нет работы… Пока я сижу на одном месте, пока я занимаюсь текучкой, пока я не устаю морально, эмоционально… Все пустое. Даже если тело мое хочет спать так, будто не спало не пару суток, а минимум неделю, я не могу заснуть. Голова, мысли не отключаются. В режиме нон стоп, без сил, без понимания, только на тупой трезвости, и ни одно вино не помогает.

Сегодня мне было безумно хорошо. И вчера тоже… Почти весь день. Я спокоен, наконец-то, но настолько отвык от этого, что себя воспринимаю за гомункула.

Ну и пусть будет так.

Пожалуй что я не скучаю. Нет, мне грустно, я не хотел, чтобы так все закончилось, и даже если бы все закончилось я хотел бы, чтобы точка была поставлена как положена — четко, пером и с росписью в конце, чтобы не было искушения потом все вернуть назад, отрекаясь от своих же… да и твоих слов. Нет, не скучаю. Скучал в первый раз, во второй… Теперь устал, у меня это похоже уже хроническое. Усталость и скука. И пока еще я не придумал, как из этого выйти.

Искушения в последнее время у меня идут красной нитью. С одной стороны — это поддельное, поддаваться не хочется, а с другой — так рад искушаться, так рад, когда чувствуешь не разум, а какие-то простые и от этого искренние инстинкты.

Искушаться нечем особо. Ну и… как стало нынче модно — пренебречь, вальсируем

Иногда очень хочется заснуть и проснуться в новом мире.

Я никогда не был доволен малым, никогда не был рад принципу радости за то, что получилось что-то, если можно было идеально. Это мучает, это напоминает ночами: не закончил, не доработал, не дотянул. Перфекционизм переходит в опасную стадию, тем паче, что я все больше пускаю все на самотек, а это всегда создает «мутную середину», серую, невнятную массу в делах, бумагах, мыслях.

Но однажды я проснусь в мире, где то, что не завершено, идеально уже в процессе. Где мысли идеальны, и даже если их нет  - в душе светлое, чистое, искреннее, слушающее. Где, как бы это высокопарно не звучало, правит любовь, любовь к каждому рядом с тобой, и не будет ни зависти, ни злобы. В каждом человеке увидишь свое отражение, самого себя, а как можно вредить самому себе...

Мир прекрасен своим несовершенством, и я его болезненно люблю во всех этих вечных проблемах. Сейчас я понимаю, что я люблю проблемы за возможность бороться с ними, бороться с серостью. Хоть и проигрываю.

Да, наклюнулось то, что нужно. Мы встанем)